Время добавляло в каждый новый день все больше и больше мазков желтого и оранжевого цвета, а это значило, что осень не просто стояла у порога, она уже пришла и безраздельно властвовала. Тусклый и чахлый зеленый сменился буйством золотого марева. Богатая огненная палитра деревьев неумело пыталась скрыть холод осенних ночей и присущее им ощущение чего-то уходящего, но очень дорогого сердцу. Свет фонарей настойчиво пробивался сквозь скудный, будто нищенский наряд деревьев. Полнеющая луна раскалилась до предела и скалилась на верхушки деревьев, выставляя на показ обглоданные осенью ветки. Ночь, темная как настоявшийся чай, была неприятна и вызывала чувство подавленности.
Она отвернулась от окна и уперлась глазами в стену, но это было намного приятнее, чем смотреть, как умирает лето. На поверхности обоев в ритуальном танце метались тени, брошенные в темноту горящей свечкой. Они будто рассказывали историю двух людей, которой по замыслу не должно было быть. Наблюдая за разыгравшимся действом, она погрузилась в воспоминания.
Куда ты стремишься, летая в небе, вверх или вниз? Когда она стремилась вверх, то разбивалась о жестокость реальности, но когда она захотела вниз земля не захотела ее принять и оттолкнула к самому небу. Чуждая земле, она летала, смирившись со своей невесомой участью, и наслаждалась неожиданным подарком небес.
Весна давно уже покинула свои владения, оставив позади цветочно-рамашковую фиерию, и усмирив обезумевшие влюбленные парочки спокойным знойным летом.
Когда приходит лето, и все устремляются на природу, опустевший город кажется кошмарно свободным пространством, и среди игольчатых небоскребов чувствуешь себя словно в горной долине.
Лето выдалось дождливое, и погода своими причудами удивляла все больше и больше. Столь долгожданные свободные дни прожигались впустую в суете города. До отъезда было чуть больше месяца. Все знакомые либо разъехались кто куда, либо были заняты своими делами, но это, наверное, единственное время в году, когда одиночество переноситься не так остро. Может поэтому каждая встреча - это фейерверк новостей и событий, а нескольких спокойных дней после хватает, что бы, находясь все еще под впечатлением, осмыслить, обдумать и принять. Разнообразие встреч и событий оправдывается нехваткой общения и попыткой уцепиться за любую возможность. От нехватки впечатлений принимаются любые, даже самые невероятные предложения.
И такое предложение поступило.
В город приезжала всемирно известная рок-звезда. Один концерт за несколько лет. Неуверенность, в себе или в успешности этой затеи, пыталась отказать, но несколько фраз заставили согласиться. Она до сих пор не знает, нужно ли ей это было.
Она с самого начала не знала. Она будто проверяла себя. Или проверяла его. Сейчас ей уже все равно. Она сломала его и сломала себя…
В течение нескольких месяцев она настойчиво ломала свои принципы, переступала через себя и ставила контроль на свои чувства. Она никогда раньше так не делала. Это было так странно и так ново.
И так странно было найти свою весну где-то посередине лета. Казалось, что людей не осталось в этом городе. Только он, она и больше никого. Пестрые клумбы парков, сочная зелень яблоневого сада, теплые летние дожди, сухой горячий асфальт, широкие и узкие бесконечные улицы, теплый ветер с набережной - все это было похоже на хрустальную сказку, которая разбилась от одного неловкого движения. Рассыпалось осколками, и нельзя было не порезать руки в попытке их собрать.
Она думала, что знает его как никого другого. Как она ошибалась! Она даже себя не знала. Осознание этого пришло намного позже. Слишком поздно. Она не сделала ошибок, она просто перестала считать ступеньки и, оступившись, кубарем скатилась вниз. Разбилась. Больно. Все с начала. Но не с ним. И уже не та.
Что-то лопнуло. Сначала стеклянное сердце, а потом стальные нервы. И душа из хрусталя дала трещину.
Он оказался жестоким. Не было ссор, не было объяснений, вообще не было слов. Молчание - золото, но и острый нож. Он всегда был независимым. Он сам все начал, сам что-то для себя решил, сам что-то надумал и сам все закончил. Все что он ей оставил - это осень и обида за обостренное чувство справедливости, которое кричало "Я никогда так не поступаю. Это подло! Почему же со мной поступают так?".
Часть 2
Дорога. Долгий путь длиною в жизнь. Подсвеченные золотом солнца облака. Осыпанные золотом осени деревья. Как и тогда она шла по набережной, попадая в кадр солнечных лучей. Как и тогда, только без него…
Холодный ветер трепал волосы, одежду, душу, пробирался в самое нутро и терзал, колол, безжалостно. Это всегда больно. Пепел сигарет попадал в глаза, выжигая слезы. Мысли лезли сами собой…
Работа, учеба. Устала. Одна. Слишком мало времени, что бы отдохнуть. Целая вечность, что бы понять, что никому не нужна. Люди не понимали, почему она улыбалась, когда с ней случалось что-то нехорошее, а она уже привыкла с иронией относиться к этому. Она не была влюблена в жизнь, но привыкла видеть ее вокруг себя каждый день. Она не хотела с ней расстаться, но торопила время, желая отдохнуть. Слишком одинока. Миллион людей подтверждающих это, и ни одного, что бы ему об этом рассказать. Слишком много теряла, взамен на опыт, и отдавала, не прося ничего. Время убивало ее каждым новым днем. Она сильная. Еще жива. Слишком много мгновений наедине со своим миром, который дрожит от каждого прикосновения. Она привыкла ждать. Чего? Да она и сама не знала. Конца. Начала. Или кого-то. Годы отмеряли своё. 19 лет. Так много и так мало. Четверть жизни. Так много упущено, столько нужно сделать, столько успеть. Никто не подскажет, когда ошибешься. Сама. Она привыкла. Ее не пугало одиночество. Она была с ним в гармонии. Она не требовала от жизни белых полос. Ей нравился черный. Он намного глубже и насыщенней. Она ненавидела учиться на чужих ошибках. Она хотела все попробовать сама.
Она не любила дни, слишком серые и слишком лживые. Ночь ей открывала все тайны, обнажала правду, взамен лишь требуя минутную боль и слезы.
Она умела ценить жизнь, ценить то, что есть, то, чего нет и то, что было, но уже никогда не будет. Может, поэтому она со временем полюбила осень, ведь она дает осознание цены за уходящее лето и столь редкое солнце.
Сколько она сегодня прошла? Почти всю свою жизнь. Перед глазами промелькнуло всё, как перед смертью. Иногда это так полезно - оглянуться назад.
Из последних сил фамильярничало солнце. Она не обижалась на него. Она вообще никогда не обижалась, она делала выводы. И она понимала, что перед тем как заснуть небесное светило может себе это позволить.
Центр Москвы и никого вокруг. Она любила такие дни, тихие и почти бескорыстные, как прощение перед смертью. Не надо никуда спешить, и идти можно куда угодно. Перед ней целый город. Это и благо и беда свободы. Ты можешь идти куда хочешь, только тебя нигде не ждут. Люди - глупые создания. Они всегда так жаждут свободы, порой не осознавая, что свобода = одиночество. Хочешь свободы, откажись от всего, и ты познаешь ее цену. Даже при попытке сохранить отношения кто-то должен пожертвовать свободой ради счастья другого.
Часть 3. Ангел раскаяния.
О нем никто не слышал. Его нет в сонме святых. Ему не молятся, им не восхищаются. О нем просто никто не знает. Но он есть, и, так же как и другие выполняет свою миссию, несмотря на полную безызвестность. Ночами он приходит к спящим и во сне заставляет их раскаяться за содеянные грехи. Его темные крылья всегда опущены, они никогда не расправятся. На них давит бремя чужой вины.
Он льет слезы и жалеет тех, кого заставляет раскаяться, мучая их кошмарами и будя, зачастую отсутствующую, совесть. В этом его жизнь и его беда.
Если бы смертные имели возможность его видеть, то им бы довелось лицезреть удивительную картину…нежное создание в белых одеждах сидит у изголовья спящего. Волосы цвета спелого овса ниспадают на плечи, путаясь в складках прозрачного шелка. Глаза, обрамленные густыми иголочками ресниц, и похожие на два огромных озера заставляют тонуть. Хрусталь соленых слез, переливаясь в ночном сиянии луны, капает на ваниль прозрачных рук, а губы, схожие с морозным зимним закатом, в тишине шепчут молитвы. Ночной свет, отражаясь от стекол, начинает незатейливую игру, прячась в темном серебре его оперения.
Его легко узнать. Так щемит сердце, и болят глаза, и душу будто разрывают в клочья, накатывает странное чувство осознания чего-то важного, того, что лежало на поверхности, а ты никак не мог это разглядеть. И тебе становиться ясно, где ты ошибся, но ты понимаешь, что ничего изменить нельзя, и эта мысль терзает, рвет, колет, режет, и ты уже знаешь как правильно, но уже слишком поздно.
Его шаги легки, но отдаются тяжестью в самой глубине сердца. Нежные прикосновения не приносят ничего, кроме боли. Искренняя доброта вызывает слезы.
Он знает это, и сам мучается чувством вины. Его удел - одиночество и скитания. И в этом он, как и человек.
Ей так иногда хотелось, что бы он хотя бы на минуту раскаялся за то, что подарил ей эту боль. Где-то в глубине она по-прежнему верила, что в людях осталось еще что-то хорошее. Ей так хотелось думать, что он не поступит больше ни с кем, так, как поступил с ней. Хотя она была просто уверенна, что он останется один, и не потому что будет всю жизнь вспоминать ее и думать какой он был дурак. Просто он привык так жить. Он просто привык быть один. Просто ему не нужен никто. Именно поэтому их отношения просто закончились. Он не захотел менять что-то в привычном укладе своей одинокой жизни, он не был к этому готов. Он просто этого не захотел, хотя это было проще, чем кажется. А она просто не смогла этого ему простить.
Часть 4. заключение.
Она продолжала смотреть, как по замкнутому кругу парафиновой свечи мечется свободный огнь. Небо почему-то окрасилось в цвет клубничных сливок. Звезд уже не было и луны, кажется, тоже. Их поглотила эта грязно-розовая каша осеннего неба.
Лето кончилось. Давно кончилось. Оно исчезло так же, как вторник исчезает в 23.59, превращаясь в среду. Так почему же она никак не может расстаться с ним? Что она забыла там, далеко за вереницею дней? Что не дает ей покоя? А может, именно его она и забыла?
Слишком много вопросов. Не нужных. Странных. Да и к чему? Ничего уже нет. Его уже нет. ЕЕ УЖЕ НЕТ…
Глупая погоня за удачей. Глупые гонки за мечтой. Догнал, споткнулся и разбил. Глупо и обидно. Обратно не склеишь. Сердце не склеишь. Вечность не соединит двух чужых людей, как ворожея не соединит двух одиночеств. Это не по правилам. Они тоже были против правил. Эта случайность чуть не обратилась в роковую закономерность.
Темно снаружи, холодно внутри. Он был таким. Она такой стала.
Что-то вспыхнуло внутри ярким пламенем и выжгло все дотла, до холодного пепла.
Ей было жарко до дрожи, а теперь ее трясет от холода. Она сожгла себя изнутри своим же чувством. Ничего не осталось. Только внешняя оболочка. Свет горит, а дом пуст. И при взгляде на эти руины опускаются руки, потому что нельзя ничего восстановить, можно только построить заново.
