На главную
Тексты
Фото
Биография
Новости
Стихи
Переводы
Альбомы
Скины
Клипы
Арт-рисунки
Истории
Фан-клуб
Downloads
THE 69 EYES
joinHIM.narod.ru - HIMики Вперед!!! Приговор на двоих Он сидел на кровати, скрестив ноги и опершись спиной о грязную неоштукатуренную стену тюремной камеры. Где-то за решетками небольшого окошка капал дождь и гремел гром. Он зарылся пальцами в темные волнистые волосы. Голова раскалывалась от горячей пульсирующей боли. Он был здесь всего лишь восемь часов. Восемь часов мучительного ощущения безысходности и обиды. Камера смертника в городской тюрьме Нового Орлеана... "Мистер Джонатан Ролэнс вы признаны виновным в убийстве Мисс Лауры Харингтон и приговариваетесь к смертной казни" - он вспомнил слова судьи, по его красивому лицу расползлась холодная улыбка. Рядом с ним на кровати лежал томик стихов Байрона. Он лег, уставившись в грязный потолок быстрым жестом убрал с лица пряди волос и закрыл глаза. Спасительная тьма поглотила все его существо отдаваясь болью где-то в душе. В голове закружился хоровод картинок: Лаура на его руках, теплая кровь текущая из ее ран, нож... стало страшно, он вновь открыл глаза, несколько минут лежал без движения. Было душно и жарко и Джонатан стянул с себя черный свитер. Его бледная кожа была покрыта множеством замысловатых рисунков. Вся его левая рука была увита орнаментом, напоминающим шипы роз, внизу живота красовался еже один рисунок сердце, смешанное с пентаграммой, конец этого рисунка скрывался под потертыми джинсами, вокруг соска красовался замысловатый символ, напоминающий латинскую S, и, наконец, на запястье правой руки - небольшое сердечко. Эту татуировку он любил больше всех, Джонатан сделал ее еще дома в родной Финляндии, мысли о доме причиняли ему невыносимую боль, он тяжело вздохнул, ужасно хотелось курить. Было время, когда он выкуривал по четыре пачки в день. Он устремил взгляд красивых зеленых глаз в небольшое окошко у самого потолка, откуда-то издали сияли звезды, прикрытые темной пеленой облаков. "Вы приговариваетесь к смерти..." Джонатан закрыл глаза, вновь те же образы: Лаура, его любимая Лаура мертва, а он осужден за ее убийство. Джонатан знал все: кто и за что убил его невесту, ведь они собирались пожениться через неделю. Он лежал на неудобной постели стараясь не думать ни о чем: ни о ней, ни о этом проклятом Шоне. Кое-как он заснул. Когда-то давно еще дома ему все время снился один и тт же кошмарный сон: он на берегу озера ветер шелестит в верхушках деревьев, где-то далеко слышится голос его матери, она просит о помощи, он бежит к ней, но не может найти ее. Все время Джонатан просыпался в холодном поту. Когда умер отец, вся семья переехала из Рованиеми в Хельсинки. Там, как считала мать, должно было быть хоть какое-то будущее, и это будущее было ужасно. Миссис Ролсэн вновь вышла замуж, второй ее муж был жестоким и эгоистичным типом. Его деньги, как он считал, давали ему власть. Мать Джонатана умерла когда ему было 16, в тот вечер он впервые напился, сделал татуировку в виде сердца на правом запястье в знак бессмертной любви к своей матери. Поначалу Джонатан подрабатывал в магазинах, а потом решил, что с него хватит, и перебрался в Луизиану. Новый Орлеан казался ему мечтой самым светлым городом, там он повстречал Лауру. Эту красивую умную девушку, он по-настоящему любил ее, не смотря ни на что, а она отвечала ему взаимностью, а потом все кончилось: суд, приговор и вот он здесь. Проснулся Ждонатан до рассвета, от монотонного стука каблуков надзирателя. Он сел и вновь оперся спиной о стену, холодные камни обожгли. Тусклый электрический свет проникал в камеру. Снова заснуть у него не получилось, и он молча лежал, пытаясь не думать. Самым страшным были мысли: смерть ,жизнь, тонкая грань, и кто-то вдруг решает, что ты больше не нужен в этом мире и толкает тебя в пропасть. Смерть! Джонатан никогда не боялся ее, даже в те моменты, когда был счастлив с Лаурой. Порой он по-настоящему хотел умереть, теряя близких, теряя веру в жизнь... Солнце запускало в камеру холодные лучи, пропитанные дождевой водой. Джонатан достал книгу и погрузился в романтику Байрона. Его длинные ресницы стали мокрыми, глаза наполнились слезами. "Черт побери почему все именно так... " - прошептал он, запрокинув голову и смотря куда-то в стену. - Эй на выход! - прокричал охранник вставляя в замок ключ и открывая камеру. Джонатан поднялся на ноги и натянул свитер. Охранник толкнул его, надел на его запястья наручники и потащил куда-то по темному коридору. - Пришли - прорычал охранник и открыл перед ним дверь. Комната была почти пуста, лишь только в дальнем углу стоял стол и несколько стульев, на одном из которых сидела девушка, аккуратно сложив на коленях руки, и уставившись на листы бумаги, лежавшие на столе. - Спасибо, Ларс - тихо проговорила девушка, поднимаясь на ноги, она окинула быстрым взглядом Джонатана и попросила охранника снять наручники. - Но, Салли... - Прошу тебя... Ларс подчинился. - Присаживайся, прошептала девушка, мягким жестом указывая на стул. Джонатан сделал несколько шагов и сел, потирая запястья. - Спасибо, я позову тебя, когда ты понадобишься, - проговорила она, обращаясь к Ларсу. - Я не оставлю тебя наедине с убийцей, - возмутился охранник. - Я не маленькая девочка это, во-первых, а во-вторых я ему доверяю. - Салли развернулась и сделала несколько шагов по направлению к Джонатану. - Возьми - прошептал Ларс, протягивая ей пистолет, если нужно... стреляй. - В этом нет необходимости. - Салли, пожалуйста, - проговорил Ларс явно не желая оставлять девушку наедине с Джонатоном. Она протянула руку и взяла пистолет. Охранник пристально посмотрел на Джонотана, потом повернулся и вышел из комнаты. Салли села за стол, быстро взглянула на бумаги и посмотрела на Джонотана. - Ты, наверное хочешь знать зачем все это, - проговорила она, копаясь в сумочке. Джонатан кивнул. - Я - журналистка, - тихо проговорила она - меня зовут Салли Паркер. - Пишешь статью о жизни диких кошек в неволе? - прошептал он и едва заметно улыбнулся. - Если тебе хочется так считать, то ничего поделать не могу, - Салли протянула ему пачку сигарет. - Спасибо - тихо проговорил Джонатан. Она поднесла зажигалку, позволив ему закурить. - Ты убил ее? - прошептала девушка, провожая взглядом к потолку колечки сигаретного дыма. - А разве теперь это имеет значения, и разве ты хочешь устроить мне исповедь? - проговорил он внимательно изучая черты лица Салли. - Я не священник – сказала она и мягко улыбнулась. - В тебе столько же святого, сколько и во всех этих слугах Бога, - заявил Джонатан, с удовольствием делая очередную затяжку. - Ты не веришь в Бога? - задала вопрос девушка, уже зная ответ. - Нет, я больше ни во что не верю. Джонатан опустил голову глядя куда-то в пол. - Я знаю, кто убил ее, - прошептала Салли, доставая сигарету. - Я тоже, - о встал и подошел к окну, выходящему на огромное озеро за пределами здания тюрьмы. - Мне жаль, - Салли вглядывалась в его красивую спину. Лауру убили за долги за несколько сотен долларов. Наркотики были ее проклятьем, Джонатан всеми силами пытался помочь ей, вытащить ее из этой ямы, но не смог... просто не успел. - Можно спросить? - после нескольких минут тишины проговорила девушка. Не оборачиваясь, Джонатан кивнул. Несколько секунд она медлила. - Ты боишься смерти? - ее глаза наполнялись слезами, ей по-настоящему было жаль этого красивого высокого молодого человека. - Нет - коротко ответил он, потом добавил - мне нечего терять, ничего не осталось. - А домой ты хочешь? - задала еще один вопрос Салли, подходя к Джонатану. - Нет. - Не хочешь говорить? Он не ответил. - Можно я приду завтра? - Нет, зря потеряешь время. - Ты.... - едва шевеля губами, прошептала девушка. - Меня казнят сегодня, - холодным голосом произнес он. По бедной щеке Салли скатилась слеза. Она вернулась за стол. - Не хочешь, чтобы я видел, что ты плачешь? Глупенькая, ничего это уже не имеет значения. я не хочу жить и тебе следует с этим смириться, как, впрочем, и с тем, что я умру. Двадцать второе августа. Капли дождя колотили по стеклу. Тихий стук ногтей о пластмассовый шприц. Ледяные пальцы сжали руку Джонатана. Он уже не слышал официальных речей, только стук сердца. Его последние удары. Острая боль, а потом уже все равно он был мертв. Только задыхаясь от слез где-то в своей квартире в центре Нового Орлеана рыдала журналистка, сжимая побледневшими пальцами тонкое лезвие. www.him-forum.narod.ru ВНИМАНИЕ: Использование этого рассказа на других сайтах позволительно только с разрешения автора!!! |
