Все события, описываемые в этом рассказе никогда не происходили в реальности, и все нижеописанное является только фантазией автора, никак не связанной с реальными людьми.
Cherrish.

- Меня зовут Финстернис - Тьма.
- Ты из Германии?
- Ага, - рассеянно отозвалась я, гладя его черные волосы. - Называй меня просто Штерн.
- Штерн... Моя королева... Ты не оставишь меня?
- Никогда. Мы будем вместе вечно, обещаю. Я теперь в ответе за тебя...

Я попыталась встать, и тяжелая крышка гроба отлетела в сторону. Почему каждую ночь я вижу Его во сне? Я проснулась, но кошмар не закончился - я все еще видела его лицо перед собой.
За окном падали желтые листья - польская осень была прекрасна. Я приехала сюда, чтобы забыть... Забыть эту страшную боль - любовь... Одиночество так страшно, а я так беспомощна перед лицом бесконечности.
Но я должна быть сильной, и я сильна. Потому что я бессмертна. Теперь, когда я осталась одна, мне следует полагаться только на себя - никто не даст мне напиться своей крови после охоты.
Я достала из объемистой черной сумки диск "Paris Kills", тот самый, и вставила его в проигрыватель. Его голос - это все, что у меня осталось. Как и в то жаркое утро по моим щекам покатились слезы, я кусала губы до крови, вспоминая ту секунду, когда его глаза закрылись навеки. Наверное, я не должна терзать себя воспоминаниями, но если я забуду Его, то умру, умру в тот же час.
Я безумно хотела пойти на охоту - мне не хватало этого чувства, когда кто-то умирает в моих объятьях, когда чье-то сердце останавливается из-за моих губ, когда чье-то дыхание замирает от моих рук. Но я должна ждать темноты - черного плата, опускающегося на город, покрывающего и прощающего все грехи. И ночь, мать всех детей Тьмы, спустилась на Варшаву, окутывая нас плащом-невидимкой. Я шла по улице, гордо подняв голову, высматривая жертву. Низкие кирпичные дома и уходящие в небо костелы обступили меня со всех сторон, словно чего-то требуя; небо было прострелено в миллионе мест, и на месте пробоин сияли звезды. В некоторых окнах горел свет: за ними любили, ругались, спорили и просто жили люди - маленькие осколки мироздания. По мощеным улицам шли прохожие, не замечая меня, или наоборот, оборачиваясь мне вслед. Сегодня я подарю кому-то из них нечестивый поцелуй, забирающий душу. Мой взгляд словно говорил: "Возьми меня, если ты сильный. Будь со мной, если сможешь", и сильные мужчины не могли уступить мне - и сейчас ко мне подошел молодой коротко стриженый парень.
- Девушка, мне так нравится ваш плащ.
Что за черт?! Я сбавила шаг.
- Спасибо.
- Мне так нравится ваша сумочка.
Могу тебе ее подарить, кретин! Я заинтересованно посмотрела на него.
- Спасибо.
- Да, если подумать, мне все в вас нравится!
Идиотизм. Я засмеялась, демонстрируя всем своим видом восхищение его сообразительностью.
- Меня зовут Анджей. А каким именем зоветесь вы, блестящий образец природного совершенства?
Я расцвела в польщенной улыбке.
- Ванда.
- Ванда, вы верите в бессмысленную и всеразрушающую любовь с первого взгляда?
- Конечно.
- Слава Богу, может, тогда пойдем в ночное кафе, выпьем по чашечке кофе? [реплики Анджея позаимствованы из книги "Пикап. Методы соблазнения" Горина С. и Огурцова С.]
И он разводил эту бодягу, чтобы выпить со мной КОФЕ?!! Наверняка он вычитал эту дурь из какой-нибудь дурацкой книжонки, типа "Как затащить ее в постель за 10 минут". Он не переставал трепать языком до тех пор, пока я не вырвала его кадык. Мужчины такие неосторожные... Его кровь была приторно-сладкой, и ее темные капли не были видны на моем плаще. Я продолжала путь крови и боли, как и должно быть. Когда я пила его, что-то твердое вжималось в мой бок; закончив пить, я задрала его мешковатый свитер. За пояс его джинсов был заткнут пистолет - насколько я разбираюсь в оружии, русский "ТТ". Что-то заставило меня положить тяжелую черную игрушку в сумку. Я поднялась с колен, и вдруг чьи-то холодные пальцы вытерли кровь с моих губ. Я резко обернулась - никого не было.
- Кто здесь?
На мой затылок легли те же холодные пальцы. Я крутанулась на месте, но никого не увидела. Это был вампир - люди не могут подкрасться незаметно.
- Почему ты играешь со мной?
Он вышел из темноты. Он, на самом деле, был вампиром - его алебастровая кожа тускло светилась в темноте, клыки блестели стальными иглами. Его глаза были налиты кровью, и я не могла разобрать их цвета. Я почувствовала медленно опускающийся над моей головой нож - меня потянуло к нему. Последний и единственный раз это произошло в марте, когда я встретила Юрки. Вампир приблизился ко мне.
- Ну, что ты, милая, какие игры. Пойдем со мной.
Он протянул мне руку. А вдруг это вампир-охотник? В деревнях восточной Европы их предостаточно, но этот явно был чистокровным.
- Куда?
- Домой.
Это слово - дом - подействовало на меня магическим заклинанием. У меня никогда не было своего дома - всю жизнь я была странницей. И я пошла за ним. Он шел очень быстро, и я едва поспевала за ним, опасаясь потерять его из вида. Мы вышли на окраину Варшавы, там стоял ничем не примечательный дом. Вампир открыл передо мной дверь и впустил меня. Внутри дом был обставлен дорогой мебелью, под потолком висели старинные люстры, густо покрытые позолотой; в целом, он походил на антикварный магазин. Общую картину дополнял черный ворон в золоченой клетке - увидев меня, он громко закаркал.

Выкрик птицы неуклюжей на меня повеял стужей,
Хоть ответ ее без смысла, невпопад, был явный вздор;
Ведь должны все согласиться, вряд ли может так случиться,
Чтобы в полночь села птица, вылетевши из-за штор,
Вдруг на бюст над дверью села, вылетевши из-за штор,
Птица с кличкой "Nevermore".
[здесь и далее фрагменты стихотворения Э. По "Ворон"]

Навстречу мне вышла девушка - на вид ей было не больше семнадцати, но я видела, что ей не меньше двухсот лет; на ней было черное кружевное платье, на ее шее сверкал анкх. Ее черные волосы при искусственном свете отдавали в синеву. Я рассмотрела вампира поближе - его глаза прояснились, и я разглядела, что они серые; он был одет в черный сюртук и узкие джинсы неизменного черного цвета, между ключицами также серебрился анкх, и мне страшно захотелось прикоснуться к его белоснежной шее губами. Он заговорил первым, обращаясь ко мне.
- Как тебя зовут, милая?
- Ванда.
Он укоризненно посмотрел на меня.
- Как тебя по-настоящему зовут?
- Финстернис Эрлеманн.
- Тьма? Это имя дано тебе при святом крещении?
- Я не знаю, крестили меня или нет.
- Я знал Фридриха фон Эрлеманна. Он тебе родня?
- Я не знаю. Кажется, мужа моей тетки, Эльзы, звали Фридрихом.
- Познакомься с моей семьей. Мы живем здесь вчетвером: я, меня зовут Теодор, моя дочь Гретхен.
Девушка сделала старомодный реверанс, которому меня учили двести лет назад.
- Ее муж, Карл, и мой старший сын - Конрад. Они сейчас на охоте. А это Амадеус, он охраняет наш дом, - он показал на клетку, и ворон снова закаркал. - Гретхен, принеси Финстернис выпить.
Гретхен ушла, и Теодор, словно только заметив, что я стою, предложил мне сесть. Я, не отводя от него глаз, села на низкий диван, обитый красным плюшем.
- Что тебе нужно от меня?
- Я обещал Фридриху заботиться о тебе. Двести двенадцать лет назад он повздорил со своим братом, тво