"Больше всего я люблю подставить дождю лицо в мейк-апе! Получается такая мертвая красота!" - вдохновенно говорит Дагон, усевшись на одном из надгробий Введенского кладбища. Агент МОЛОТА Катя СЕЛЕЗНЕВА любовалась холодной красотой Дагон до тех пор, пока их не прогнал сторож.

Дагон

Дагон, взявшая псевдоним у морского чудовища из рассказа Говарда Филлипса Лавкрафта "Тварь на пороге", даже в своих мрачных одеяниях довольно жизнерадостная барышня. - Раньше я слушала Меtаlliса, там, 1rom Maidon, Sepultura. Dооm-металл. Потом в моей жизни появилась группа НIМ. С готической тусовкой Дагон познакомилась пять лет назад в Интернете.
- Меня подобная эстетика всегда притягивала. А тут я увидела прямое воплощение своих мыслей, желаемого образа жизни, внешности. Я подвела маму к монитору компьютера и сказала, что теперь буду выглядеть так. И никак иначе. Мама выслушала меня спокойно - не поверила. А утром, когда я оделась во все черное и стала собираться в школу (тогда я еще училась в девятом классе), она остановила меня в дверях и сказала, что если я выйду на улицу в таком виде, то домой могу не возвращаться. Так и шаталась я по квартирам друзей-знакомых два месяца, пока мама не свыклась с мыслью, что ее дочь - гот.

Язык мертвых

В Москве существует несколько мест, где можно почти всегда застать живых готов. Во-первых - на Чистопрудном бульваре. Затем, конечно же, на самых готичных московских кладбищах - Введенском и Донском.
- Кладбища меня успокаивают, - говорит Дагон. - Там неповторимая атмосфера: такое ощущение, что можешь общаться с душами умерших людей. Я обычно обращаюсь к ним по-французски. Мне кажется, что этот язык больше всего похож на язык мертвых. На кладбищах готы фотографируются. Самые отчаянные и хулиганистые залезают в склепы, устраивают всевозможные театральные действа, тревожат покой усопших. И это отнюдь не всегда сходит им с рук. Дагон рассказывает, что привела как-то на кладбище одну безбашенную подругу. Привела с конкретной целью - показать свою любимую могилу летчика (вообще Дагон любит военно-воздушную тематику, больше всего ее вставляет японская авиация, а главная мечта - попасть в Страну восходящего солнца и излазить все крупные кладбища). Подруга повела себя крайне эксцентрично, начала изображать плакальщицу, заламывала руки и заунывно подвывала сквозь смех.
- Летчик, похоже, обиделся. И не давал мне спать несколько ночей. Приходил во сне и громко произносил мое имя. Один знакомый, занимающийся всяческими оккультными вещами, сказал мне, что у призрака нужно спросить причину его появления. Следующей ночью я задала ему этот вопрос, а в ответ услышала: "Я пришел за тобой..."
На следующий же день Дагон побежала на его могилу и попросила прощения за беспокойство.
- Пока вроде не возвращался.
И все-таки с мертвыми, утверждает Дагон, общаться гораздо приятнее, чем с живыми, вообще людей не люблю!" - фраза, типичная для готской тусовки.

Анкх

Впрочем, у Дагон есть конкретный повод никого не любить. Когда она только затусовала с готами, у нее появился бойфренд. Главный знак готов - египетский анкх. Символ вечной жизни, объединения мужского и женского начал. Ей повезло - она встретила своего Анкха.
- Мне казалось, что это и есть та самая "большая любовь", о которой я так много слышала. Мы были двумя половинами одного андрогина, анкхом во плоти. Его и зовут Анкх.
Они были похожи - Анкх и Дагон. Слушали одно и то же, выглядели одинаково: у обоих длинные темные волосы, которые они вместе красили то в темно-синий, то в красный. Оба любили фантазировать и воплощать свои фантазии в "опасных играх". Wiced Games - их любимая песня Н1М.
О том, что у готов есть свои заморочки в сексе, я знала. И все то, что я про это слышала, мне дико нравилось.
Сам вид готов - жесткие корсеты, ошейники с шипами, пирсинг по всему телу - говорит об их склонности к садомазо. Впрочем, объясняет Дагон, все эти прибамбасы часто носят только ради эпатажа. - Но некоторые настоящие поклонники садомазохизма среди готов, естественно, есть. Лично я - не самый преданный. Хотя мы с Анкхом и это пробовали. Пробовали и на кладбище - но уже, скорее, из хулиганких, нежели из готических побуждений. Правда, готы такими вещами не занимаются, все это сказки, говорит Дагон.
- Самым классным было играть в вампиров. Правда, без кровопусканий, хотя это кто как любит. Но именно невинные вампирские радости оказались дорогой в ад, - серьезно говорит Дагон. От вампирских покусываний и "умирания жертвы" влюбленные перешли к вариациям некрофилии. Не с трупом, конечно, - просто один из парочки изображал мертвеца. А потом Анкх предложил попробовать заняться асфиксофилией - это когда достигаешь оргазма от удушения. Дагон согласилась. Сначала они менялись местами, затягивая друг другу ошейники, и все было нормально. Потом Дагон это надоело, она предложила придумать что-нибудь еще.
- Вдруг Анкх как с катушек слетел. Он кричал, что ничего подобного раньше не испытывал, лучше ему быть не может, жизнь бренна и он хотел бы именно так умереть - в моих объятиях. Я даже и не поняла, шутка это или нет, но в тот раз уступила. Ошейник затягивался все туже, а Анкх требовал такого секса все чаще. Мы практически не общались, а раньше могли просиживать ночи напролет. Он приходил, тащил меня в комнату и требовал. Дагон поняла, что так продолжаться не может. Анкх был уже невменяем. Он перестал ходить на занятия, тусоваться, следить за собой, все время говорил о смерти от рук Дагон. Он стал разговаривать сам с собой, и как-то его мама услышала все это безумие. Спокойно потребовала объяснить, что происходит. У Анкха началась истерика, а спустя день он попробовал повеситься. К счастью, неудачно. - Забрали его в дурку. Все, диагноз! - Дагон растерянно улыбается. - Как жить без него, я не могла представить. Однако ничего, жива пока. Такое же сильное чувство врятли когда-нибудь еще испытаю. А сексом... вообще долго не могла заниматься, хотя у меня спустя год появился новый парень. А сейчас вроде нормально. Правда, предпочитаю исключительно традиционный. Ну, если только на красивых черных шелковых простынях... Сейчас Дагон учится в одном из престижных московских вузов на маркетолога. Ее новый парень - крутой бизнесмен, хочет ее устроить к себе на работу, только пока не представляет, как его девушка заявится в офис не в костюме, как все, а в черном платье.
- Ничего, привыкнет. Он же меня любит, а я - его. Я же терплю его галстуки и пиджаки, пусть и он терпит. Здорово было бы вместе с ним умереть, вот здесь, прямо на Введенском! - мечтательно улыбается Дагон, глядя на приближающегося сторожа.
- Опять ты здесь, дочка, шла бы домой уже - поздно. Такая красивая, парня бы давно завела и перестала бы шляться черт-те где.